18.06.2013 - Норвежская аквакультура подрывает популяцию дикой рыбы.

Арне Педерсена не особенно волнуют новые рекомендации учёных по квотам на треску и пикшу. Его волнует не количество рыбы, а её здоровье.
«Это неестественно, это просто яд», – говорит Педерсен, разделывая мороженую пикшу, чтобы продемонстрировать содержимое её желудка.

Желудок полон коричневой волокнистой массой, напоминающей комбикорм, который используют на семужьих фермах в том районе, где Педерсен, по его словам, выловил пикшу. Он берёт ещё одну рыбину, и снова в желудке обнаруживается та же субстанция.

Педерсен, живущий в Вестре Якобсельв, губерния Финнмарк, как председатель Норвежской ассоциации прибрежного рыбного промысла представляет свыше 1000 рыбаков, ведущих промысел по всему норвежскому побережью. Неотъемлемой частью охраны их средств к существованию является охрана здоровья рыбных ресурсов, от которых зависит их благосостояние.

Но власти, рассказывает Педерсен, никак не отреагировали, когда он направил официальные жалобы. Он подозревает, что дело в огромном экономическом влиянии индустрии искусственного разведения сёмги в Норвегии: семужьи фермы – это 80% норвежской промышленной аквакультуры. Свыше 95% продукции этого сектора экспортируется в 130 с лишним стран.

«В семужьих фермах большие деньги, и о конфликте с прибрежными рыбопромысловиками в тех районах, где находятся фермы, просто не говорят, – рассказывает Педерсен. – У них большая армия лоббистов на государственном и международном уровне».

Разногласия вокруг последствий искусственного разведения сёмги для окружающей среды далеко не новость. По этому вопросу проводились широкие исследования, а сам вопрос в последние годы достиг государственного уровня в таких странах, как Канада, Чили и США. В Норвегии, как и в других странах, указывается на сокращение популяции дикой сёмги из-за влияния беглой сёмги с ферм, распространение смертельной морской вши («lakselus» по-норвежски) и болезней в местных диких рыбных популяциях.

В 2010году учёные норвежских Института естественнонаучных исследований и Института морских исследований установили, что дикая рыба в районах размещения рыбоводческих ферм имеет высокую концентрацию галогенорганических соединений – веществ того же рода, что полихлорированные бифенилы, настолько токсичные, что их использование было запрещено Стокгольмской конвенцией о стойких органических загрязнителях, и полибромированные дифениловые эфиры, использующиеся в качестве антивоспламенителей. В 45% случаев в желудке рыб, обитающих поблизости от рыбоводческих ферм, был обнаружен комбикорм, гранулы которого проваливаются сквозь ячейки и накапливаются на морском дне. В контрольном улове у рыбы не было обнаружено семужьего комбикорма в желудке, а содержаение галогенорганических соединений и полибромированных дифенилов было на величину до 50% ниже, чем у рыбы, выловленной в районе ферм по выращиванию сёмги.

Хотя рыбоводческие компании и производители комбикорма стараются не раскрывать точного состава кормов для сёмги, учёные и активисты сообщают, что в большинстве комбикормов в мировой индустрии выращивания сёмги содержатся вышеупомянутые химикаты, и не только они.

Педерсен не располагает данными о том, проводились ли какие-либо исследования в районе Вестре Якобсельв, но он хотел бы увидеть конкретное исследование, какое влияние оказывают химические соединения из состава комбикормов на дикую рыбу. По его словам, есть стойкие подозрения, что у дикой рыбы, обитающей в районе ферм, эти химикаты вызывают нарушения репродукционного цикла.

В исследовании 2010 года, к тому же, содержится рекомендация продолжить изучение этого вопроса. Но Педерсен не питает особых надежд, что в его регионе это произойдёт в обозримом будущем.

«В данный момент рыбаки ведут промысел дикой рыбы, мы находимся в обороне, – говорит он. – Но в перспективе нам нужно держать этот вопрос на контроле».